• Casino онлайн
• Автоматы игровые в спб

Дмитрий Быков — Один — Эхо Москвы,

события общество мнения рф видео власть передачи фото политика память история актеры культура музыка украина петербург акции выборы пушкин благотворительность религия бизнес эхомск-спб транспорт реклама регионы митинги суды происшествия дети Доброй ночи, дорогие друзья-полуночнички. У нас с вами довольно насыщенная неделя, потому что встретиться с нами на три часа предстоит еще и в новогоднюю ночь. Надеюсь, что я вас как-то не перекормлю собой, потому что большую часть разговоров все-таки будут осуществлять приглашенные: будут поэты, будут музыканты, и, главное, будут дети. Вчера, когда я их собрал на репетицию – порядка 20 человек в возрасте от 14 до 17, – я с удивлением понял, что им лучше без меня.

Информационное агентство Атмосфера новости

Не то чтобы им субъективно лучше без меня, но просто они звучат, когда они сами и независимы, гораздо веселее. Моя бы воля – я бы устроил тут полную анархию, то есть просто оставил бы детей и предоставил бы им право веселиться так, как они хотят. Много довольно веселого и неожиданного и талантливого народу, опять же. Почему неожиданного – потому что, как правило, ждешь, что в новогоднюю ночь будут приходить люди, обделенные счастьем и вниманием, а здесь приходят счастливые, полные, гармоничные, которым просто хочется вместе с нами повеселиться.

И вас ждет довольно веселый концерт, довольно много лирики. Ну а самое главное – это разговоры с детьми, которые поражают меня своей независимостью, глубиной суждений и каким-то черноватым, хармсоватым весельем, неожиданным. Не знаю, какой это будет год, но ночь будет крутая, тем более, что «Эхо» уже начало закупать огромное, избыточное, как всегда, количество еды. Я его перечел, много у меня у самого возникло вопросов, которые я хотел бы обсудить, и, может быть, услышать какие-то от вас заявки и дополнения. «В прошлом «Одине» вы говорили о Гроссмане и «Жизни и судьбе» и сказали, что Гроссману не дали развернуться. Мне кажется, что Гроссман не выстрадал свою книгу и взялся за нее исключительно из-за конъюнктурных соображений тренда «Ивана Денисовича». Естественно, что в ближайшие три часа (а мы сегодня опять три часа вместе) у нас будет возможность или тему лекции скорректировать, или заказать другой разговор. Саша, дорогой, вы просто не знаете обстоятельств написания книги.

«Жизнь и судьба» начата в 1946 году, тогда она называлась «Сталинград». Впоследствии первый том романа (кстати, который я больше люблю) под названием «За правое дело» был напечатан в «Новом мире» и подвергнут резкой критике, потом реабилитирован. Книга имела грандиозный читательский успех как первый правдивый роман о войне. Второй том начат тоже задолго до «Ивана Денисовича»: это примерно 1955 год – старт работы над книгой и 1961 год – ее окончание. Солженицынская повесть, напечатанная в 1962-м, не могла повлиять на Гроссмана, если же вы имеете в виду тренд, то есть освобождение заключенных, то и тогда антисталинская литература была представлена единичным текстами, гораздо более половинчатыми, чем у Гроссмана.

Музей советских игровых автоматов в Санкт

Проблема книги Гроссмана в другом: в том, что он все-таки действительно многого себе не позволил, потому что писал советский роман в надежде на его публикацию. Почти все договорено в повести Гроссмана «Все течет», которая является как бы финалом или, если угодно, эпилогом всей его литературной деятельности. Но, подозреваю, что и Ленин – это не предел и не последний ответ, потому что здесь придется отвечать глубже, приходиться заглядывать в корни русской монархии, русской государственности в стране, главной задачей которой на протяжении веков было бегство народа от государства – именно за этот счет она так и расширялась, пока не уперлась в океан, – в этой стране феномен русской власти виноват не только в ленинизме, но и виноват он в монархии, и если бы эта монархия не была бы так самоубийственна, то никакая бы революция в 1917 году не победила. Так глубоко ни Гроссман, ни Солженицын не заглянули.

Боюсь, что только нашим потомкам или, может быть, нам в старости предстоит некоторые диагнозы расставить. Не знаю, как вы относитесь к нему, но, по-моему, это крайне интересный мыслитель. То есть, к сожалению, вопрос упирается не в Ленина. Но, возвращаясь к Гроссману, для своей эпохи, для своих задачи он сделал максимум.   И книга его, может быть, не обладая достаточно глубокой философской концепцией, обладает очень большими и бесспорными художественными достоинствами.  

Она, конечно, не «Тихий Дон» и не «Война и мир», но при этом, описывая войну, Гроссман нашел многие методы и приемы, которые до него были просто недоступны. Это замечательные тексты, другое дело, как правило заметил Аннинский, «если «Война и мир» – это поток, то Гроссман – это некая сыпучая субстанция, текст не течет, а сыплется, он слишком фрагментарен.

Но при всем при этом там есть потрясающей изобразительной силы фрагменты. «Почему Конан Дойл размышлял о спиритизме и даже написал «Историю спиритуализма»? Вот это сложный вопрос, на самом деле, неоднозначный. Конан Дойл создал своего христологического персонажа – Холмса, с глуповатым другом – Ватсоном, с агентом зла – Мориарти, со смертью и воскресением у Рейхенбахского водопада, со всем набором качеств и чудачеств, которые трикстеру приличествуют.

Игровая зона - РИО

И отсутствие женщины рядом с ним, понятное дело, вкладывается в этот же набор. Но в одном здесь вопрос: мы знаем, что трикстер всегда несет благую весть, несет определенную программу, концепцию, и так далее. Благая весть Холмса – это его рационализм, сугубый прагматизм и, я бы сказал, абсолютный материализм его мышления. Потому что он же, как и всякий трикстер, живет в темные века. Он живет между просвещением и модерном, в эпоху достаточно разгулявшего мракобесия, и Холмс не приемлет иррациональных объяснений ни одного феномена. Все, о чем говорит и думает Холмс, всегда объясняется примерно материалистическим образом, какие бы подсказки, какие бы мистические версии ему не подбрасывались, он всегда находит своего виновник. Ну там кроме одного дела, в котором он, как вы знаете, потерпел крах, это там, где бесследное исчезновение человека, который вернулся в дом за зонтиком и пропал, – это, наверное, придумано для того, чтобы мир сохранял некоторую долю таинственности, без которой он неинтересен.

Так вот, благая весть Холмса – это его сугубый рационализм. Это отказ от мистический туманностей викторианства, которые позволили Джеку Потрошителю уйти безнаказанным…